Интервью Александра Чанцева с поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым

Фото: Наталья Осипова

Эссеист и японист Александр Чанцев поговорил с поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым о джапанойзе, числе Тау, Музее снежинок на Хоккайдо, золотом протезе носа датского астронома Тихо Браге, стихах о картинах Ротко, а также об уже вышедших, выходящих и только задуманных книгах Андрея.

Александр Чанцев: В Таджикистане ты жил в городе с волшебным названием Кансай. В Кансае – западном регионе Хонсю – я жил в Японии. Как было в твоем Кансае, какие воспоминания снятся до сих пор?

Андрей Сен-Сеньков: Красный песок снится. Мы в нем играли. Другого не было просто. Кансай – это же такой шахтерский городок. Там много чего стратегического добывали. Вот отработанный материал повсюду разноцветный лежал. Еще помню, как красиво на горах цветы иногда принимали неестественную окраску из-за всяких металлов, окисей…

Была там недалеко горка, и вот если встать правильно, то становилось видно, как один склон покрыт кроваво-красными тюльпанами, а другой белоснежными. Чуть ли не по линии ровной делились цвета.

Помню еще, что километрах в 100 от Кансая, где-то в районе Исфары, Тарковский хотел «Сталкера» снимать. Отказался после того, как при землетрясении погибли люди, местные, кто его водил в первый приезд. Решил, что плохой знак. Ну, со «Сталкером» и дальше истории случались…

Кроме фри-джаза ты любишь джапанойз, очень жесткий, японско-извратный вариант индастриала, напоминающий подчас скрежет дьявольских когтей по прозекторскому цинку. Почему джапанойз, что ты в нем нашел? И как, кстати, дела с переводом американской книги о нем?

А мне всегда крайние формы искусства были интересны. Там часто можно увидеть то, что будет завтра в мейнстриме. Такой футурологический прогноз погоды. Джапанойз – это же не только музыка. Это субкультура со своими правилами проведения концертов, оформлением альбомов, с особой фанатской культурой, с особым распространением продукции… А как музыка он помогает мне договориться с окружающей, очень громкой, городской средой. Послушав месяц Hijokaidan или Gerogerigegege, иначе слушаешь шум падающего снега, дрель у соседей, лязг метро…

Мой перевод книги Дэвида Новака «Джапанойз: Музыка на краю циркуляции» (Japanoise: Music at the Edge of Circulation) пока нигде не прижился. Да и маловероятно, что приживется в каком-нибудь издательстве. Уж слишком специфический материал. Скорее повешу текст в свободный доступ. Жаль немного. Полгода работы все-таки.

Да, из-за этого кризиса (= «разруха» профессора Преображенского), на который списывается любая, в том числе и интеллектуальная инертность, стало еще сложнее заинтересовать издательства чем-либо «неформатным». Зато книга будет в открытом доступе, как тот же Масами Акита из Merzbow выкладывает иногда свою музыку…

Чтобы закончить с Японией – с чего бы ты начал путешествие по ней? Сразу по магазинам винила и этажу переводов в книжном Maruzen, что у токийского вокзала?

Merzbow-то не очень выкладывает музыку. Это за него другие делают. Он скорее наоборот, старается продать. Знаешь историю про 50-дисковый Merzbox? Это ж безумные деньги стоило. Но все в то же время разлетелось, и сейчас ни на каком eBay не купишь. Так что некоторые музыканты в тени живут себе вполне обеспеченной жизнью. Merzbow, например, собрал шикарную коллекцию старинной и винтажной японской порнографии, одну из лучших в мире.

А про Японию это грустный вопрос. Очень дорого и далеко. Так что просто помечтаю… Мне она как раз во всяких своих крайних проявлениях интересна. Эти музыкальные микроклубы с публикой в 10 человек, где мощных колонок с ураганным звуком больше, чем зрителей. Эти сводящие с ума эротические комиксы. Девчонки-когяру опять же, куда ж без них… В Музей снежинок еще очень хочу на Хоккайдо. Хочется намертво заблудиться в Токио (что, как я понимаю, сделать довольно просто). Хочется всякой экспериментальной японской литературы, которая, по-видимому, есть, но мы о ней не знаем ничего.

Когяру и их чувство снега – когяру, кстати, это уже почти в таком же ностальгическом прошлом, как наши 90-е из недавнего фейсбук-флэшмоба. Готические Лолиты и ямамбы как радикальное крыло гангуро хотя еще встречаются в окрестностях Сибуи… В недавнем литературном опросе я, например, ответил, что музыка – на самом первом месте, опережает даже слово. Мне кажется, ты бы согласился. Что для тебя на втором и третьем месте?

Когяру в прошлом? Ты на святое-то руку не поднимай! А по поводу того, что «музыка – на самом первом месте, опережает даже слово», меня смущает только «даже». Музыка очевидно опережает слово. Вот знаешь, что у датского астронома Тихо Браге был золотой протез носа? Кончик носа ему на дуэли отрезали шпагой. Так вот, протез, говорят, из какого-то особого типа золота был, да и вообще выглядел вызывающе изящно. Вот и наше «слово» такой же золотой протез. Музыка же натуральный орган. Ладно, чтобы «слову» не стало совсем обидно, поставим его под кличкой «литература» на второе место. А вот с третьим сложней. Подумал, что если на другие виды искусства я не трачу своих денег, то пусть «бронза» никому.

Красиво, напомнило отчасти, что в «Ужине с приветливыми богами» А. Драгомощенко язык – это «пустое место»… Твоя книга «Бог, страдающий астрофилией» выходила с диском с твоим чтением и с музыкальным оформлением Павла Жагуна. Было еще два ваших диска с Кириллом Широковым.

Andrey Kireyev and Astma записали диск на основе твоих переводов Буковски. А вот теперь новый CD проекта «Мальчиков больше»: музыка Андрея Киреева и Алексея Борисова, твои тексты, вокал Дины Гатиной, Юлии Стениловской, Елены Дорогавцевой, Анастасии Зеленовой, Анны Кукулиной, Златы Понировской. Это уже dream band, но если бы ты мог позвать на запись любого, из рок-н-ролльного рая/ ада, с кем был бы этот альбом? Чет Бейкер на трубе, Джако Пасториус на басу?..

Что-то ты меня мечтать сегодня заставляешь… Хотя. Иногда случается и то, о чем не мечтаешь. Два года назад великий Георг Пелецис написал музыку на мое стихотворение, все позже исполнил Национальный латвийский хор. Как-то до сих пор не верится, что такое случилось.

А вот так, чтобы сдохнуть от счастья, это, конечно, был бы мой любимый Чет Бейкер.

Стихи (хотя я и отнес бы твои тексты ближе к стихо-прозе, но не суть сейчас) и музыка – по-моему, тебе вообще интересны сплавы искусств, их синкретические замесы. Твой цикл «Страшная кондитерская Ротко» со стихотворениями-подписями к/ вдохновением от картин – как он в тебе возник? Издать с иллюстрациями – чтобы не только о мечтах сегодня – так и не получается из-за копирайтных сложностей?

У меня некоторые проекты в голове подолгу живут (вот книжку про таинственную почтовую марку лет 10 думаю, как написать, про спираль Смитсона, про Дом музыки в Порто, который ты почему-то возненавидел, про самый большой китайский иероглиф, про сумо…). Здесь похоже.

Все началось в 2007 году в DC. Там в Philips Collection есть такая «комната Ротко». Отдельный зал, висят картины, а ты сидишь на диванчике и вертишь головой от картины к картине. Повезло тогда, я один был совсем в этой комнате. Полчаса сидел тихо. Встал, ушел. Через 7 лет написал о Ротко цикл… Там же, в цикле, если ты заметил, количество строчек каждого стихотворения повторяют количество линий каждой картины. И по длине я старался, чтобы повторение было. А с иллюстрациями и дорого, и копирайт, да…

Можно было бы потратить полжизни, чтобы выбивать деньги, выпрашивать права, но мне это всегда скучно. Так что цикл выйдет в книжке без иллюстраций. Вот-вот, в конце ноября в Нижнем Новгороде. «Воздушно-капельный теннис» книжка называется.

Теперь понятно, почему ты так реагировал, когда мы дразнили Дом музыки домом пионеров на кислоте кубизма… Про синкретические искусства – ты недавно говорил, что, будь на то возможность, занялся бы ландшафтным дизайном. О каких проектах ты в нем мечтаешь?

Ты все-таки всерьез не воспринимай все, что я говорю, да? Скорее всего, я тогда книжку Колхаса читал. Мне же почти все на свете интересно. Вот сейчас книжку читаю математическую, а там про число Бельфегора, про точку Фейнмана, про то, что число Тау круче числа Пи и т. п. Вот зачем оно мне, как и ландшафтный дизайн? Зачем-то, видимо, нужно. Лет через 10 узнаю…

А число Тау, переложенное на музыку, будет к будущему циклу саундтреком. Расскажи тогда, пожалуйста, о чем уже знаешь – этим летом и осенью у тебя вышло сразу несколько книг переводов из сербской поэзии, еще переводы (Буковски) на подходе. Представишь эти книги тем, кому еще не досталось от их не очень больших тиражей?

В мае в приложении к журналу «Абзац» вышла книга боснийского поэта Горана Симича «Кровенепроницаемые часы», написанная им принципиально на не родном английском. Это опыт эмиграции в Канаду, помноженный на воспоминания о югославской войне. Потрясающая антивоенная книга. PDF доступен, кстати.

Летом вышла в переводной серии журнала «Воздух» книга сербского поэта Алена Бешича «Сквозь бракованный негатив». Это коллективный переводческий труд нескольких человек. Книга такая пост-кавафисовская. Очень изящные стихотворения. Целую книгу Буковски «Шлюхи спят как младенцы» я повесил в интернет. Тоже может найти каждый любопытствующий.

Скоро должна выйти в «Свободном марксистском издательстве» книга со стихотворениями Бука, статьями о нем, даже пародиями на «грязного старика». Кирилл Медведев придумал такой проект.

И это твои не первые переводы из сербов, а в Сербии неоднократно переводили тебя. Почему именно Сербия – кроме того, конечно, что там прекрасные люди и страна? Это тот случай, когда, кроме некоторой психологической схожести народов, в анамнезе этих двух народов схожий трагический опыт?

Скорее правильно говорить о Балканах, не только о Сербии. Все то, что я читал или слышал от балканских друзей о той войне, практически дословно повторилось у нас. Знаешь, что по сербскому телевидению рассказывали, что в сараевском зоопарке сербскими детьми львов кормят? Те же распятые дети… А если все же о поэзии и вообще литературе говорить (что куда приятней и интересней), то, глядя на балканскую литературу, можно фантазировать, как выглядела бы сейчас наша литература, если бы над ней не измывались десятилетиями. К Тито по разному югославы относятся, но одно очень ценят – он никогда не лез в культуру, поэтому такие вещи как «сербский сюрреализм» не были ругательством на партийных конференциях и за абстрактные картины в психушки не сажали. А про кино ты лучше меня знаешь…

Мне всегда было интересно, как переводится вдвоем – это почти так же, видимо, как сочинять в соавторстве. Тебе дают подстрочник с сербского, ты потом показываешь свою поэтическую обработку той же нашей знакомой замечательной Мирьяне Петрович? Совместное творчество тут преобладает же над техническими моментами?

Именно так. Иногда все удивительно легко, на танец похоже, а иногда до ссоры даже…

Понятно, что не переведены еще целые копи царя Соломона, это будет список длиннее гомеровско-корабельного. Но – каких переводов не хватает лично тебе сейчас? Что, возможно, ты хотел бы перевести сам в том идеальном мире?

Том писем Антонена Арто хотелось бы, всего Ч. К. Уильямса, рассказы Данило Киша и Миленко Ерговича, биографии Паунда и Ротко… Вот в идеальном мире этим бы и занялся.

Уже жду перевода Арто! А как бы ты хотел умереть?

Сначала тебе надо переместиться в идеальный мир. А умереть… Пусть это будет хорватская Истрия, сентябрьское утро, балкон, чашка чернейшего кофе, рюмочка сливовицы, житан без фильтра, мне сильно под 80, идущие к морю молодые хорватки машут рукой седому русскому поэту, он думает улыбнуться в ответ, но не успевает. Снято.

И под конец – последнее на сегодня стихотворение или перевод? Так сказать, эксклюзивная «премьера клипа», как говорили на MTV (когда там еще показывали клипы, а не бесконечные лайв-шоу) для наших читателей, да и меня?

Окей. Это из цикла «Ноги», который пишется на рисунки чебоксарского художника Игоря Улангина. Ноги, одни ноги…

если смотреть
глазами ноги
на руки то как в боковом зеркале автомобиля
они будут ближе чем кажутся

если сбросить скорость и остановится в тихом месте
ноги начнут проникать
в отражения рук с бижутерией мягких волосков посередине

Спасибо! Тогда, может быть, и перевод? Из последних у тебя было тематически близкое…

Гендерный перевод гендерного стихотворения Нене Гиоргадзе:

Менструация

Ж…
Я прячусь под одеяло,
лица не видно, одни ноздри.
Руки держу на опустевшем животе.
Словно комарики по комнате летают мои мысли.
Же…
Покрасила ногти красным,
высушила,
подув на растопыренные пальцы.
Мысли-комарики не оставляют в покое;
один вот сел на мое голое плечо.
Я быстренько его прихлопываю, затем другого…
Красные крапинки на теле.
Жес…
Вселенная горизонтальна.
Я в океане, словно на поверхности зеркала.
Покачиваюсь…
Океан моя колыбель.
Через девять месяцев мог бы родиться малыш.
Покачиваюсь…
Жест…
Каждое утро я покидаю воды своего сна,
а весь оставшийся день обсыхаю.
Минуты мерцают как полицейские мигалки,
они окружают меня и направляют оружие в лоб.
Пожалуйста, не стреляйте! – хочу попросить я,
но ничего не говорю.
Жестоко…

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>